Отец Василий не мог пить ни одной рюмочки, ни двух, ни трех. Он мог пить только запоем, и раз, что он обмокал в вине уста, ему надо было пить много, долго, без устали и до полной немощи, не раз угрожавшей самой его жизни. В дом к запившему отцу Василию никто не входил, чтобы как-нибудь его не сконфузить, но о нем только осведомлялись. Или «подсылали» людей к матушке Марфе Тихоновне, или же, еще лучше, «начинали кататься».